Каждый мой приезд в столицу Баварии обязательно сопровождается походом в исторический ресторан Ховбройхаус.
Рассказывать об этом заведении можно много, оно имеет огромную историю, а также окутано различными легендами и слухами.
В Мюнхен я приехал вечером и сразу двинулся на ужин в Ховброй. Ресторан был заполнен на две трети, но мне удалось найти местечко за столом рядом с музыкантами — считается самые элитные места именно там.
Заказал бокал классического темного и с большим удовольствием сделал глоток прохладного напитка.
Через несколько минут музыканты приняли свои позиции на сцене, подготовились и приступили исполнять народные немецкие мотивы. Именно в этот момент к столу подошёл старенький мужчина, который опирался на две деревянных трости. Он обратился ко мне на немецком, сказал что-то и показал на табличку над столом. Я не понял его и попросил повторить на английском, тогда он ответил, что очень хочет сесть именно за этот стол. Я поднялся и пропустил его на лавку, старик улыбнулся, поблагодарил меня и довольный сел за стол.
Я присел рядом и продолжил пить пиво, наслаждаясь музыкой и атмосферой. Старик обратился ко мне с вопросом от куда я? Я ответил, что из России, он не услышал и я 3 раза ему повторил.
На третий раз он на очень хорошем русском сказал — «Почему все Русские так не гордятся своей страной. Вот спрашиваю у американцев — от куда ты, он громко говорит — я из Америки! Спрашиваю у Австралийцев, они тоже громко и чётко говорят — из Австралии! А русские всегда тихо так — из Россииии… почему вы так не гордитесь этим?! Нужно гордиться своей страной, какой бы она не была!»
Старик закончил долгий монолог, я был удивлён его четкому произношению. Дальше у нас завязалась беседа, перед которой он заказал себе бокал тёмного Ховброй и сделал вид, что готов отвечать на мои вопросы.
Я спросил его, когда он первый раз попал в этот ресторан? Он не думал ни секунды и ответил — «В 1928, когда мне было 4. Отец привёл меня в этот ресторан впервые. А с 1955 я состою в клубе мюнхенских завсегдатаях Ховбройхауса, мы собираемся за этим столом уже много десятков лет 1-2 раза в неделю».
В 1928 старику было 4 года, родился он в 1924 году, на сегодняшний день ему было 94 года. В этот момент я понял сразу несколько вещей — я никогда не разговаривал с человеком такого возраста, а тем более с немцем, который прожил все годы второй мировой.
Конечно, я сразу спросил его про войну. Он, как будто, ждал этот вопрос и начал свою историю.
«Совсем молодым пацаном я ушёл воевать, а за 8 месяцев до окончания войны в Белоруссии попал в плен. В плену над нами жестко издевались, но вскоре война закончилась и меня должны были отправить в Германию. Но Советы завели на меня дело, обвинили в том, что я был шпионом и отправили в лагеря на Урал. Попасть домой удалось только в 1955 году.»
Сразу по возвращению в Мюнхен в 1955 старик получил шесть месяцев отпуска и поехал искать своих друзей по всей Германии. Затем вернулся в Мюнхен, окончил университет по курсу филологии. Уже на тот момент он очень хорошо знал русский и французский языки. Получил диплом и сразу стал почетным переводчиком специальных бумаг с русского, французского и испанского языков.
Мне было очень интересно узнать, что он думает о сегодняшней России и тогда задал вопрос — ездил ли он в Россию после возвращения с войны?
Старик рассказал, что 5 лет назад ездил по работе в Ростов-на-Дону. На войне он познакомился с русским офицером Игорем Ивановым, который затем попал в плен к американцам, а после войны репатриировался в Америку и стал полноценным жителем США за многие годы.
Иванов в последние годы жизни очень хотел переехать жить в Россию, поближе к семье — в России у него уже были взрослые правнучки, но с возвратом на родину не получилось и его приютила Германия. Когда друг моего героя скончался в Германии, последний связался с его родными в России и сказал, что может помочь получить деньги, которые накопились у их родственника за жизнь. По указанию семьи он сделал адвокатский запрос в Германии, подготовил все Документы и сообщил родным в России, что они могут приезжать и забирать деньги Иванова, который теперь по закону принадлежат им.
Дочери Игоря Иванова на тот момент было больше 70 лет, внучке за 50. Внучка работала в школе в Ростове-на-Дону, она же и попросила старика привезти в Россию деньги из Германии.
Сумма была не большая, около 10000€, но старику страшно было и такую сумму везти. Он рассказал, что взял свой самый большой чемодан и положил внутрь только свёрток с деньгами. «Большой чемодан очень громоздкий — его воровать не будут!» — сказал старик. Так он отправился на автобусе из Мюнхена в сторону Киева, чтобы дальше доехать до Ростова.
Путешествие заняло несколько дней, он проехал через Львов, Киев, Харьков и добрался до Ростова-на-Дону. Семья Иванова стремила старика и предложила оставить половину суммы за хлопоты себе, но он отказался и не взял себе ни цента.
Время за разговором с немцем пролетело незаметно, в какой-то момент ко мне обратился официант, который сказал, что принёс мне счёт уже давно, ресторан закрывается и нужно уходить.
Я начал прощаться с немцем и в конце разговора спросил его имя, он достал свою визитку и дал мне ее. Антон Маер — улыбнулся немец и сказал, что Маер самая расространеная фамилия в Германии, скорее всего сейчас в этом ресторане не меньше двадцати Маеров, заявил дед.
Вместе с визиткой он достал свежий выпуск аргументов и фактов, на котором попросил меня написать свой телефон и имя.
Сказал, чтобы я обязательно позвонил ему в следующий мой приезд в Мюнхен, мы встретимся за этим же столом и продолжим беседу.
Антон Маер, немецкий пленник войны, 94 года.
